Локхард Джордж - Диктаторы 7 (Закон Сохранения Жизни)
ДЖ. ЛОКХАРД
ЗАКОН СОХРАНЕНИЯ ЖИЗНИ
Запах крови дурманит разум. Я ещё жив. Разве они не видят, что я живой?
Я подвешен на крюк, вокруг - спереди, сзади, снизу - тела, тела, тела. Я
узнаю их. Это мои братья и сёстры. Они мертвы, их плоть вспорота пилами,
шеи разрублены. Скоро настанет моя очередь.
Тележка со скрипом едет по ржавым от крови рельсам. Я покачиваюсь на
крюке. Удивительно, почему нет боли. Скосив глаза, я вижу, что у меня
пробита грудь и крюк зацеплен за оголённые рёбра. Чувствую тепло от крови,
она струится вниз, по крыльям, капает на пол. Боли нет. Я слышу, как
останавливается моё сердце.
Почему они убивают нас? Ведь мы живые. Мы тоже умеем радоваться свету,
любить, мечтать и верить в счастье. Я не хочу умирать. Не хочу висеть,
покачиваясь на крюке, не хочу чтобы моё тело положили на стол и разрезали
дисковыми пилами. Тележка, скрипя, продолжает свой путь.
Медленно приходит боль. Сердце давно остановилось, но боль продолжает
расти. Не от ран; от несправедливости. Мне больно. Я не могу смотреть, как
режут тела моих братьев. Хочу закрыть глаза. Тележка вздрагивает на стыке
рельсов, крюк впивается глубже. У меня нет слёз. Я не могу даже плакать.
Почему они убивают нас?
Меня кладут на мокрый железный стол. Чувствую вибрацию; пила делает
первый разрез. Вижу, как цепляют крючьями мои отсечённые крылья, их
оттаскивают в угол цеха, на гору таких же. Кровавая дорожка указывает путь.
Пила отрезает мне ноги. Рабочий с багром, в грязном зелёном балахоне,
вскрывает мою грудь, отворачивает плоть в сторону. Другой рабочий
специальным лезвием вырезает сердце и бросает в полиэтиленовый пакет. Здесь
много таких пакетов.
Вибрация усиливается: пила проходит сквозь шею. Позвоночник не успевает
хрустнуть, сталь отлично заточена. Мир кувыркается в глазах.
Уборщица в сером фартуке поднимает мою голову и несёт в сторону, к
бочкам, где лежат останки моих братьев. Вижу чёрный брезентовый мешок. Меня
бросают туда.
Темнота.
Глава 1
Проснувшись, Волк Аррстар долго смотрел в потолок. В глазах стояли
слёзы, по жилам разливался холодный страх. Этот кошмар преследовал его
много лет.
Сердце гулко колотилось о рёбра; сегодня оно болело сильнее обычного.
Нелепая, бессмысленая горечь терзала разум, в груди чувствовалась пустота.
Волк сел, обхватив себя крыльями.
-За что?.. - прошептал он. Стиснул виски, зажмурился. Рядом
зашевелилась Флэр.
-Волчонок? - она приподнялась. - Что случилось?
-Ничего, - Волк опустил голову. Боль в груди не унималась. - Флэр, дай
мне что-нибудь от сердца.
Она рывком села.
-Снова этот сон?
-Да.
Волк обратил к подруге глаза, полные слёз.
-Я не понимаю... - голос сорвался. - Почему он преследует меня? Ведь
этого никогда не было. Этого кошмара не было, я знаю, такого не может быть,
не должно...
Флэр уже вытащила из ящика упаковку дремия.
-Выпей, - она протянула мужу таблетку. - Боль пройдёт.
Волк машинально проглотил лекарство. Флэр придвинулась, обняв его крыльями.
-Так нельзя, - шепнула она с любовью. - Так нельзя, Волчонок. Нельзя
воевать с призраками. Они бесплотны, их нет. В тебе до сих пор жива память
о Ринне...
Волк покрепче обнял подругу.
-Знаю, - ответил он едва слышно. - Знаю.
-Любимый, прошло почти три века. Двести девяносто лет. Нельзя мучать
себя так долго.
Волк горько улыбнулся.
-Думаешь, я не понимаю? - нежно лизнув подругу, он выпустил её из
объятий. - Спи, любимая. Я поднимусь в купол.
Флэр попыталась возразить, но Волк приложил к губам крыльевой коготь.
-Я
